Ни один год, кажется, не обходится без экранизаций Стивена Кинга. Вот и «Жизнь Чака» по мотивам одноимённого рассказа из сборника «Будет кровь» добралась до российских экранов в исполнении режиссёра Майка Флэнагана. Он уже зарекомендовал себя как главный интерпретатор литературы от Короля ужасов — это его третий фильм по Кингу. Однако же мелодраматично приторная история оставляет не совсем то послевкусие, которое ощущаешь от первоисточника. Подробнее о загадочном мироздании и сознании одной маленькой жизни читайте в нашей рецензии. Ещё больше обзоров премьер и рецензий на фильмы ищите у нас на сайте в разделе про кино.
Мир рушится буквально на глазах — наводнения, потопы, эпидемии страшных болезней, землетрясения, вот-вот отключат интернет, мобильную связь и телевидение. Учитель средних классов Марти (Чиветель Эджиофор) больше всего переживает за посещаемость и неуспехи своего класса. Вечерами он находит утешение в телефонных разговорах со своей бывшей женой Фелицией (Карен Гиллан), которая работает в реанимации. Когда остаётся только смириться перед смертью, на билбордах, в рекламе, надписями в небе появляются странные благодарности за чудесные 39 лет некоему Чаку Кранцу (Том Хиддлстон). Конечно же, он замешан в этом внезапном апокалипсисе, ведь показанный мир и есть его угасающее сознание.
Фото: venkatarangan.com
Майк Флэнаган, как и в своих предыдущих экранизациях Кинга, скрупулёзно следует литературному первоисточнику. История разворачивается в обратном порядке — от третьего акта к первому, от финала мира к его началу. Тонкие подсказки того, что показываемая вселенная есть интерпретация души одного конкретного человека разбросаны повсюду и очевидны почти сразу.
Заявляя о смерти главного героя в начале, Флэнаган подвешивает интригу несколько на другом уровне — кем же был этот Чак Кранц, улыбающийся с плакатов. Обыкновенный бухгалтер, любящий танцевать, счастливый семьянин, прошедший непростой путь. Жизнь простого маленького человека становится центром повествования. Однако литература Кинга крайне сложно поддаётся выражению через киноязык. И удивительная история, где главным элементом хоррора становится неотвратимость жизни и смерти, не срабатывает в руках даже Флэнагана, уже не раз обращавшегося к мастеру ужасов.
Фото: kinopoisk.ru
«Жизнь Чака» представляет собой три разрозненные новеллы, связанные друг с другом с натяжкой. Первая — о том, как трещит по швам умирающее сознание, а вместе с ним и не то полувымышленные, не то полуреальные персонажи. Вторая — зарисовка, этюд с неожиданным развитием, где офисный клерк пускается в пляс с незнакомкой на улице под звук барабанов. Третья — история взросления Чака, его успехов, потерь, неудач и обретений. Чувствуя несобранность истории, Флэнаган обращается к закадровому голосу. Этот комментарий, монотонно зачитывающий всё происходящее, снижает всю виртуозность и философию произведения. Зрителю не оставляют пространство для интерпретаций. Вместо этого режиссёр предлагает забрать готовые смыслы и слишком дословно пересказанный первоисточник.
Другая проблема «Жизни Чака» ещё и в том, что гуманизм, актуальный как никогда, подаётся в достаточно старомодном ключе. Основная мысль фильма в том, что в каждом из нас есть целая вселенная, и только мы сами способны её творить, но с нашей смертью забираем её с собой. На концептуальном уровне это подтверждает строчка из поэмы Уолта Уитмена, которую с ненужным пафосом произносит главный герой: «Я огромен, я вмещаю множества».
Марти, с которого и начинается повествование, рассказывает увлекательную историю вселенной, переложенной на обычный календарь и 12-часовой циферблат. Всё это несомненно поэтично, но слишком прямолинейно и приторно, поскольку манипулирует эмоциями зрителя. В глобальном же смысле «Жизнь Чака» напоминает сразу все фильмы похожего склада — и «Форреста Гампа», и «Невероятную жизнь Уолтера Митти», и «Древо жизни», и «Загадочную историю Бенджамина Баттона», и «Господина Никто». То есть всё, что мы уже не раз видели и чему не раз сочувствовали в прошлых десятилетиях.
Фото: indiewire.com
Слишком преувеличенная сентиментальность «Жизни Чака» не позволяет взглянуть на жизнь реальными глазами, как того требует современный зритель.
Текст — София Маргацкая
Прекрасная и волшебная картинка о гуманизме уже не работает даже в рамках кинофильма. Наоборот, она обманывает впечатлительного зрителя и расстраивает того, кто привык к правдоподобию даже в самых светлых историях, про которые обычно говорят, что такое случается только в кино.
