С началом СВО тысячи россиян, особенно с еврейскими корнями, начали процесс репатриации в Израиль — через программу "Право на возвращение". Многие приехали в 2022–2023 годах, получив гражданство, ульпан, первые пособия, арендуя жильё, надеясь на относительную стабильность.
Но уже в 2023-м Израиль оказался в новой фазе конфликта: обострение с Газой, ракеты, массовая мобилизация, эвакуация севера, а в 2024–2025 годах — прямое противостояние с Ираном. Так тысячи людей, сбежавших от мобилизации и нестабильности в России, оказались в стране, где вновь звучат сирены и снова никто не может точно сказать, что будет через неделю.
Психология двойной потери
Для многих — это не просто шок. Это разрушение остаточного чувства контроля. Потому что они уже прошли этап "собрать документы, уехать, выжить, устроиться". А потом — снова тревога, снова отключения, снова новости, снова тревожные чемоданы. Только теперь — не временно, а в стране, которую называли "новым домом".
Часто это вызывает вторичную травму: "Я уже уехал один раз, мне больше некуда". Некоторые возвращаются — но не в Россию, а в третьи страны. Кто-то переезжает из центра в юг или север Израиля — и наоборот. Кто-то остаётся и продолжает жить, ходить на работу, учить иврит, но с чувством, что "в безопасности — нигде".
На что живут — и как справляются
Если репатриация была недавно, и человек получил корзину абсорбции (государственную помощь), то у него есть 6 месяцев пособия и поддержка со стороны Минсоцразвития Израиля. Однако через полгода начинается реальность: надо работать.
Если нет профессии — зарплата, как правило, $1 500-2 000. Этого хватает на скромную аренду в Ашдоде, Беэр-Шеве, Кирьят-Гате, еду и базовые нужды. Но не на накопления и не на "подушку" на случай новой эвакуации. В условиях постоянного военного напряжения это означает, что люди живут день за днём, с тревогой и нехваткой ощущения контроля.
Тем, кто устроился в IT, дизайне, переводах, онлайн-школах — проще. Но даже они сталкиваются с проблемой ментальной усталости: переезд, война, снова война, новости из России, новости из Израиля.
Что происходит с ощущением дома
Очень многие говорят: "Я не чувствую, что здесь надолго". Это не из-за неприязни — наоборот. Израиль многим даёт шанс, работу, вид на море, светлую еду, обилие жизни. Но ощущение, что стена приближается с двух сторон — из прошлого и настоящего — не даёт по-настоящему пустить корни.
Некоторые продолжают учить иврит, растят детей, устраиваются в школы, встраиваются в общины. Другие — планируют "третью попытку": Кипр, Германия, Португалия, Армения. Потому что дважды бежать — тяжелее, чем один раз, но всё-таки легче, чем остаться в месте, где тревога звучит каждую ночь.
Есть ли поддержка?
Официально — да. Израильские центры абсорбции, психологическая помощь, курсы, местные общины, русскоязычные активисты. Но этого недостаточно, когда речь идёт о людях в состоянии эмоционального перегрева.
Формально есть врачи, психологи, волонтёры. Но их мало, и они перегружены. Многие спасаются только взаимопомощью: чаты, группы, спальные места, эвакуации, сборы. Израиль, при всей жёсткости, остаётся страной, где чужие люди часто помогают чужим. И это — то, что держит.
Вывод: усталость без исхода
Жить между двумя войнами — это не выбор. Это эмоциональное выгорание в реальном времени. Но при этом — это жизнь. И многие держатся за неё. Они строят, работают, учат язык, адаптируют детей. Потому что, несмотря на все сложности, Израиль всё же остаётся страной возможностей, не репрессий.
Но для этих людей важно одно: чтобы хоть где-то можно было выдохнуть без сирены и без новостей, от которых снова холодеет грудь. И пока такого места нет — остаётся жить с тем, что есть. И не винить себя за усталость.