Подвиг сотрудников музеев сопоставим с подвигами в тылу и на передовой
Многое из национального достояния Советского Союза — из фондов ленинградского Эрмитажа, московского Государственного исторического музея и севастопольского музея "Херсонес Таврический" — в годы Великой Отечественной войны было эвакуировано в Свердловск. О том, как спасали бесценные шедевры, рассказывают уникальные выставки в Екатеринбурге и Севастополе.
Выставочная коллаборация Государственного историко-археологического музея-заповедника "Херсонес Таврический" и Музея истории Екатеринбурга — это первый шаг в серии выставок, напоминающих о том, как спасали музейные коллекции в годы Великой Отечественной войны. Почему подвиг сотрудников музеев сопоставим с подвигами в тылу и на передовой, как были эвакуированы фонды музеев и где будут выставлены спасенные коллекции — об этом рассказывали на площадке РИА "Новости" ученые и сотрудники ведущих музеев России.
ХЕРСОНЕС. ЭВАКУАЦИЯ И ОККУПАЦИЯ
"Наша часть выставки "Восточный эшелон. История спасения коллекций древнего Хресонеса" условно делится на два отдела — эвакуацию и оккупацию, — пояснил старший научный сотрудник отдела "Хора Херсонеса" Государственного историко-археологического музея-заповедника "Херсонес Таврический" Валентин Дорошко. — Цель такого деления проста и подсказана самой жизнью: коллекции выжили потому, что их и успели эвакуировать на восток, и смогли спрятать в Крыму во время его оккупации фашистами. В первом случае была целая эпопея с транспортировкой ценностей — саботаж, попытки краж, голод, болезни; во втором — угрозы фашистов, подозревавших сотрудников музеев в "кражах", подпольная работа по сбережению артефактов, пытки и даже мученическая смерть в концлагерях нескольких хранителей".
Как рассказал Валентин Дорошко, уже 24 июня 1941 года, когда на Херсонес упала первая вражеская бомба, встал вопрос: куда эвакуировать музейные фонды? Сначала их хотели перепрятать на полуострове, часть даже закопали в крымских степях. Но наступление гитлеровцев развивалось стремительно. Стало ясно, что вывозить музейные коллекции надо срочно, но путь по суше был уже отрезан. Оставался рискованный маршрут по Черному морю. Однако и здесь подстерегали опасности: во-первых, корабли обстреливались, во-вторых, могли подорваться на минах.
Музей планировал эвакуировать 3 тонны ценностей, потом — 5, а в итоге набралось более 8 тонн. Экспонаты сложили в монастырские сундуки из-под продуктов и масла. Всего получилось 108 ящиков: в них спрятали архив, библиотеку и археологические экспонаты. Всю коллекцию после телефонных переговоров с Москвой решили везти в Свердловск (ныне — Екатеринбург). 18 сентября 1941 года трюмы судна "Волга" приняли научное наследие Херсонеса. Сначала у Севастополя и Ялты судно долго обходило по предупреждающим буйкам акустические мины, расставленные немцами. Потом едва успели проплыть вдоль Южного берега Крыма, где в ноябре 1941 года фашисты потопили печально знаменитый теплоход "Армения". Но "Волга" все-таки успела уйти из Крыма. Между тем уже 12 сентября 1941-го гитлеровцы подошли к Перекопу, в октябре начались бои за Севастополь.
Теплоход "Армения" вышел из Севастополя 6 ноября 1941 года. На судне находился персонал семи госпиталей, раненые бойцы и мирные жители, эвакуировавшиеся из города. 7 ноября в Ялте на теплоход поднялись еще несколько сотен человек. Посадка людей в обоих городах проходила в спешке, точное число пассажиров было неизвестно. В 11 часов 25 минут 7 ноября "Армения" была атакована немецкими самолетами. В результате бомбардировки судно затонуло. По разным оценкам, погибло от 5 тысяч до 10 тысяч человек. По числу жертв катастрофа "Армении" считается одной из самых крупных в мировой истории.
Груз на "Волге" сопровождал выдающийся ученый, археолог Станислав Францевич Стржелецкий, который стал не только спасителем музейной коллекции, но и автором послевоенного чуда возрождения Херсонеса.
21 сентября "Волга" прибыла в Поти. Через пять дней груз по железной дороге двинулся в Тбилиси. Сундуки, погруженные в товарный вагон, стерег Стржелецкий. 10 октября из столицы Грузии все тот же вагон с ценностями проследовал в Баку. Здесь музейную коллекцию погрузили на пароход, который 22 ноября прибыл в туркменский Красноводск (ныне — Туркменбаши). Спустя неделю вагон оказался уже на казахстанской станции Арыс, где оставался до 6 декабря. И только 26 декабря Стржелецкий вместе с грузом наконец добирается до Свердловска, где в этот момент стояли тридцатиградусные морозы.
"Больной, оборванный, практически в летней одежде, голодный Стржелецкий сразу же начал учет ценностей, — рассказывает заведующая научно-архивным отделом музея-заповедника "Херсонес Таврический" Татьяна Прохорова. — Он сохранил все. В дневниках Станислава Францевича Стржелецкого, датируемых 1941–1944 и 1964–1965 годами, мы нашли и неоценимые свидетельства его вклада в дело сохранения историко-культурных ценностей в годы войны, и документы, рассказывающие о послевоенном изучении древнего Херсонеса, его реставрации и создании экспозиций. Всему этому и посвящена выставка "Восточный эшелон".
ЭРМИТАЖ И ГИМ. МУЗЕЙНЫЕ ОГОРОДЫ
Подготовка к эвакуации музейных ценностей из Эрмитажа, Исаакиевского собора и Русского музея шла с 1938 года.
"Подготовка перемещения ценностей, их транспортировка, места расположения и прибытия коллекций в Свердловск — все это в 1938–1944 годах держалось в секрете, — рассказывает заместитель заведующего отделом "Научный архив рукописей и документального фонда" Государственного Эрмитажа Елена Соломаха. — Эвакуация началась почти сразу после начала войны. За первую неделю в 422 ящика было упаковано более полумиллиона экспонатов. 20 июля 1941 года вторым эшелоном отправили еще часть коллекции Эрмитажа, важнейшие рукописи из Пушкинского Дома, экспонаты Академии материальной культуры, Музея этнографии, библиотеки Пулковской обсерватории. Третий эшелон не успели отправить, так как вокруг Ленинграда сомкнулось кольцо блокады. При этом весь город, вся страна и враг полагали, что музейные ценности остаются на местах". Эта иллюзия поддерживалась разными приемами и способами. Так, музеи в годы войны, в том числе в блокаду, оставались открытыми и принимали посетителей.
Экспонаты, которые не успели вывезти, сотрудники Эрмитажа спрятали, часть закопав в кучи песка, а часть перенесли в подвалы музея.
В 1942 году в Эрмитаже был открыт стационар для помощи оголодавшим сотрудникам. Они здесь жили и работали, чтобы не тратить время на переезды по обстреливаемому блокадному городу. Весной и летом они работали на небольших огородах, устроенных при филиалах музея. Так люди спасались от голода. В блокаду в Эрмитаже оставалось около 100 сотрудников. Почти столько же перебрались в Свердловск на Урал для ухода за перемещенными ценностями.
Примерно по такому же пути пошел и Государственный исторический музей (ГИМ). "Из 250 сотрудников музея 98 человек ушли добровольцами на фронт, 38 из них не вернулись, — рассказывает заместитель заведующего отделом письменных источников ГИМ Наталья Демирова. — Люди ночевали в метро и жили в музее. Когда враг был отброшен от столицы, сотрудники работали в музее и одновременно, чтобы не голодать, разводили огороды в филиале ГИМ в Коломенском. Эвакуации почти не было. Наш музей оказался единственным в Москве, который был открыт всю войну и не работал только восемь дней. Часть коллекций ГИМ была перевезена сначала в Хвалынск Саратовской области, а затем, когда началось наступление врага на Волгу, экспонаты отправили в казахстанский город Кустанай (ныне — Костанай). Людям, сопровождавшим эвакуированные коллекции, не хватало еды, они тоже возделывали огороды. Кроме того, читали лекции, а в местном универмаге открыли выставку лучших эвакуированных экспонатов ГИМ".
Когда коллекции Эрмитажа, ГИМ и Русского музея были возвращены из эвакуации, музеи начали восстанавливать и наращивать свои выставочные мощности. Уже в 1944 году, сразу после снятия блокады, восстановили 1338 экспонатов, вернувшихся в Ленинград. Остальные коллекции были доставлены в город на Неве в 1945 году
ЕКАТЕРИНБУРГ. ЦЕНТР ЭВАКУАЦИИ
Символом Свердловска во время Великой Отечественной войны директор Музея истории Екатеринбурга Игорь Пушкарев назвал дневниковые записи известной балерины Майи Плесецкой, ребенком пережившей эвакуацию в столице Урала. Дневники балерины представлены на выставке "Восточный эшелон. История спасения коллекций древнего Херсонеса" в Екатеринбурге. В них она в том числе описывает "восхитительное явление — предвкушение Победы": очередь за яблоками поздним летом 1942 года.
"Хотя с продовольствием в столице Урала было куда лучше, чем в блокадном Ленинграде, однако продовольственные карточки были введены уже осенью 1941 года, — рассказывает Игорь Пушкарев. — Люди недоедали. Пачка макарон в месяц на человека считалась богатством. Огороды в черте города тоже были повсеместными. А как иначе: вглубь страны было эвакуировано 832 предприятия, 212 из них приняла Свердловская область. Так Урал стал промышленным центром, где ковалась Победа. Еще Свердловск был центром культурной, научной и образовательной эвакуации, включая отраслевые НИИ, Академию наук СССР, МХАТ, Союз писателей и, конечно же, главные музеи страны. Мы встречали и принимали всех как могли".
Именно об этом с помощью фотографий и артефактов рассказывает выставка "Восточный эшелон. История спасения коллекций древнего Хресонеса".
Обе экспозиции — и в Севастополе, и в Екатеринбурге — будут работать до 24 июля 2025 года.