27 февраля исполнилось 100 лет со дня рождения Нафи Григорьевича Джусойты – доктора филологических наук, профессора, члена Союза писателей России, народного писателя Осетии, лауреата Государственных премий им. К. Хетагурова и Ц. Гадиева и Национальной премии «Яблоко Нартов», заслуженного деятеля науки Республики Южная Осетия, кавалера орденов «Уацамонга», «Знак почета» и «Честь и слава».
Н.Г. Джусойты – автор десятков книг, среди которых лирические циклы («Сердце солдата», «Я родился в горах», «Трудный возраст», «Мой горный край», «Закатный свет на вершинах» и др.), сборники рассказов, повестей и романы («Реки вспять не текут», «Кровь предков», «Двенадцать ран, как одна», «Слезы Сырдона» и др.), двухтомной «Истории осетинской литературы», ряда монографий по творчеству осетинских писателей («Коста Хетагуров», «Сека Гадиев», «Елбасдуко Бритаев», «Арсен Коцоев», «Цомак Гадиев», «Александр Кубалов», «Гино Бараков», «Созур Баграев», «Нигер», «Грис Плиев») и сборников историко-литературных и литературно-критических статей («Книга друзей», «Книга друзей и наставников» и др.).
Имея в виду двойное дарование Нафи Джусойты – талант писателя и талант филолога, – Мелитон Казиты справедливо заметил: «Нафи... перехитрил народную мудрость: побежал за двумя зайцами – и преуспел». Вклад Н.Г. Джусойты в осетинскую художественную литературу и осетинскую филологию весом и ярок; первую он обогатил новыми монументальными образами и жанровыми формами, вторую – самобытной литературоведческой школой, главными принципами которой, при всей ее академичности, тоже являются патриотизм и ориентация на традиционные национальные ценности, на народные представления о должном и прекрасном.
Ключевыми понятиями творческого наследия Н.Г. Джусойты – творчества как художественного, так и научного – выступают «отечество», «верность», «долг», «правда», «достоинство», «честь». Сегодня, когда наши воины проливают кровь за национальное достоинство России, утверждающейся как суверенный полюс глобальной силы, как полюс справедливости и правды, гуманитарию без такого «аппарата» не обойтись.
Пожалуй, главное, что характеризует творческий путь и общественную деятельность Нафи Григорьевича – это защита культурных интересов горских народов Кавказа в эпоху растворения народности сначала в советском, потом – в глобальном. Это был традиционалист и охранитель: он всегда культивировал национальную литературу и язык, всем своим разносторонним творчеством и аскетическим образом жизни утверждая идею о том, что народ – это личность, и что только национальная культура гарантирует существование народа как личности, – и, как следствие, гармонию в мировом масштабе. Современные исторические процессы показывают, насколько он был прав.
Это не значит, что он был склонен принижать значение русской литературы и русского языка; но он видел это значение по-своему: «О, великий русский язык! Помоги мне защитить от меня самого, от моей глупости, от моей нерадивости и небрежения мой родной язык! Да устыдит меня твой великий пример и научит быть достойным носителем родного языка!»
Нафи утверждал, что подлинный талант произрастает только на почве национальной культуры, что он может быть уподоблен дереву, пустившему в родную землю крепкие глубокие корни, но никак не перекати-поле, которому везде, куда бы ни занес его ветер, одинаково хорошо. Только родная культура питает поэзию, все остальное – игра слов.
Привязанность Нафи к родной земле явна и безусловна; это кровная связь той же степени и прочности, как у Коста Хетагурова, Гамзата Цадасы, Расула Гамзатова, Кайсына Кулиева, Алима Кешокова, Адама Шогенцукова, Мустая Карима, Олжаса Сулейменова, Чингиза Айтматова, Давида Кугультинова, – писателей и поэтов, чье творчество неопровержимо демонстрирует, что литература может быть только национальной, – и что только в таком качестве она может стать ценностью и для других народов и культур.
Осетинский дух поэзии Нафи мощен, зрим и осязаем, как самые горы Осетии, о которых поет поэт: образ горы так или иначе присутствует в трети его поэтических произведений. Но горы для Нафи – не только символ родного ландшафта, это еще и символ вертикальной шкалы нравственных ценностей, иерархии этических категорий, духовного аристократизма, – и с этой стороны мироощущение его лирического героя подчинено прежде всего понятию долга: «Я родине плачу оброк Поденно – и без срока. Лишь воин, павший в верный срок Свободен от оброка».
На новую высоту поднял Нафи Джусойты и эпические жанры осетинской литературы. Его рассказам, повестям и романам присущи глубокое знание народной жизни, философичность и психологизм. Герои его произведений – характеры глубокие, сложные и самобытные, и в то же время они во всем представляют национальный быт и национальное бытие.
В том числе бытие историческое: перу писателя принадлежит первый в строгом смысле исторический роман, написанный на осетинском языке – «Кровь предков» (1963), в котором ярко и всесторонне изображена жизнь горной Осетии в первой трети ХIХ века – героическая борьба свободных горцев-осетин против грузинских феодалов и царской карательной экспедиции генерала Ренненкампфа. Образы народных героев Бега Кочиева, Ака Кабисова, просветителя Иуане Агузаты выполнены с любовью и достоверностью, в национальном сознании вполне возмещающей дефицит исторических документов.
Громко прозвучал в осетинской литературе первый роман-миф «Слезы Сырдона» (1977–1978), написанный на материале народных Нартовских сказаний. В романе принципиально смещены идейные и конфликтные акценты героического эпоса; автор фокусируется на трагическом опыте своего главного героя и типизирует его как личность, противостоящую косной и жестокой идеологии нартов. Произведение вызвало в критике противоречивые оценки; многие специалисты не приняли принципы авторской типизации известных героев Нартиады. Но никто из оппонентов автора не смог четко и аргументированно доказать их неправомерность, тем более, что Нафи Джусойты предвидел такую реакцию и ясно предупредил ее в предисловии к первому изданию.
Особняком стоят в прозаическом наследии повести Нафи Джусойты, которые он перевел на русский язык, тем самым дав нам основания считать его, радетеля и защитника осетинского языка, в строгом смысле слова билингвальным художником. «Песнь в два голоса» (1981) так и воспринимается современным читателем, в том числе русскоязычным осетином – как завещание столетнего старца подрастающему поколению: «Прощай и ты, мой брат, мой мальчик, Берд! Придет время, и ты пойдешь этой же дорогой, так помни простые песни нашей земли. Забудешь – душа онемеет: захочешь петь... – и не сумеешь; захочешь за правду постоять, но не отличишь ее от кривды; захочешь сделать людям добро, но не найдешь в душе мужества свершить. Да минует тебя эта безмерная беда!»
И снова – и уже по-новому – звучит здесь сокровенная мысль писателя о связях малой родины, большого отечества и целого мира, о метафизическом единстве и равноправии языков и культур: «Я знаю, что земля моих отцов, мой очаг Иристон – частица большого мира. Но хочу, чтобы и большой мир знал об этом и радовался, что горит огонь в моем очаге и оттого чуть больше света и тепла на земле».
Нафи Джусойты принадлежит на родине к числу любимейших писателей. Тем не менее, масштаб его личности еще предстоит оценить.
Ирлан Хугаев,
доктор филологических наук,
ведущий научный сотрудник Владикавказского научного центра РАН