Удивительный, экспериментальный, музыкальный, играющий с формами, историей и зрителем – сложно подобрать слова, чтобы описать впечатления о спектакле «Леонид Окунев. День рождения», показ которого состоялся в Тюмени 25 января. Ни в коем случае не траурный. Это – дань уважения актеров, режиссеров, костюмеров, монтажеров – всех, для кого Леонид Окунев был отцом, лидером и настоящим другом на протяжении 30 и более лет, сколько существует молодежный театр «Ангажемент» им. В. С. Загоруйко.
Режиссерами спектакля выступили Владимир Комаров и сын Леонида Григорьевича – Сергей Окунев. Это их творческий дебют в «Ангажементе». В спектакле участвовала жена Леонида Окунева – Анастасия Олейник.
О Леониде Окуневе невозможно сказать мало. В основу спектакля были положены реальные истории его коллег со всей России, его родных, близких, дальних (и случайных) знакомых. Воспоминания актеры театра передали в формате вербатима: «Если вы видите наушники – это значит, что сейчас звучит документальный фрагмент».
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
«Кофе! Каждого, кто приходил к нему на встречу, он угощал кофе. Аромат, запах, вкус, крепость – это было постоянным сопровождением Леонида Григорьевича», – такими воспоминаниями незадолго до начала успела поделиться Ольга Трофимова, главный художник Тобольского драмтеатра, которого с «Ангажементом» связывает многолетняя дружба.
Спектакль разделили на три части. И «Угощение» – стала первой. Как Леонид Окунев, зрителей угощали. Щедро. Сало, рыба, напитки. Истории о натуральном кофе, о домашней выпечке и почему важна домашняя кухня. О широте души актера. В завершение блока – музыкальный номер: «Ча-ча-ча!».
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Вторая часть – «Человек». Включала истории из глубокого детства, семейной жизни, работы. А также обыгрывала сложившуюся традицию устраивать 25 января в «Ангажементе» музыкальные вечера. «Леонид Григорьевич не очень любил свой день рождения. Но в театре это всегда был праздник, даже если он того не хотел. Сотрудники, актеры делали капустник, всегда его поздравляли тепло, по-домашнему, по-семейному», – объяснил замдиректора по организационной деятельности Андрей Коряков. Поэтому на «Волшебном капустнике» было много песен. А истории актеры уже частично рассказывали от себя, без наушников.
– Кроме «Вечера на хуторе близ Диканьки» была еще уйма отсылов к спектаклям. Когда вышли коровы и невесты – это спектакль «Очень простая история» по пьесе Марии Ладо. Там сюжет – деревенская девочка забеременела и решает сделать аборт. И вот домашние животные ей объясняют ценность жизни ребенка. Спектакль тогда устроил фурор. Взрослые люди ходили и рыдали. Окунева ругали: зачем он эту пьесу взял – как можно с подростками про аборт говорить? Но тогда всё проще было с возрастными маркерами, – рассказала после показа член правления регионального отделения Союза журналистов России, заместитель директора АНО «Тюменская область сегодня» Светлана Голякова.
Тревожная сцена с двумя актрисами, которые ползут в темноте, тоже была правдой. Однажды по окончании работы они застряли в гримерке: «Все уже ушли, театр закрыли, и они в темноте по театру ползали. И про падающие одной из них, Кате Зориной, на голову софиты – тоже правда», – добавила Голякова.
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Фото Екатерины Христозовой
Но еще более тревожно началось третье отделение, «Память». По-настоящему уникальной сценой – все два десятка актеров вышли с наушниками в зал, распределились между рядами и зрителями и одновременно начали читать записанные монологи. Минуту, две, пять – выразительно, громко. Гул как символ того «многого», что оставил после себя Леонид Окунев.
Завершился день рождения монологом Окунева перед полетом на Марс: «Бог заповедовал нам – любовь, любовь, любовь! Но мы не соблюдаем его заповеди, и от этого все несчастья. Впрочем, я все равно вернусь и буду жить сообразно своим принципам. А так, живите, как хотите! Всё!»
Это один из лучших спектаклей, что видел тюменский зритель. Объединяющий и легкость, и глубину, каким и был руководитель «Ангажемента». Пока запланированы только два показа – 25 января (кстати, дата вышла красивая, зеркальная – 25.01.25) и 26 января. Но многие выразили надежду, чтобы этот спектакль играл еще долго и долго. Чтобы каждый, кто даже не знаком с Леонидом Окуневым и его творчеством, мог бы узнать его. И, самое главное, каким добрым человеком он был.
***
Монолог охранницы театра (приведен полностью):
«Леонид Григорьевич для меня – это в душе чистый человек. Он всегда приходил, мы с ним долго разговаривали. Уходил – тоже долго разговаривали. Он рассказывал и про театр, и какие-то интермедия, и какие-то эти... Мы смеялись. Последний раз он кепку одел, кепка была у него. Ой, как мы смеялись. И вот это прямо какая-то интермедия была. Теперь это у меня все в душе, перед глазами.
У меня всегда впечатление, когда вот есть руководство, руководители, да, – я в своей жизни сталкивалась, – а они такие высокомерные. А здесь как бы вот никакой грани нет. Я как бы сидела, когда сюда пришла, обедала за столом. Он подошел ко мне: «Здравствуйте, а вы почему здесь обедаете?» Я так посмотрела на него с недоумением. «Да у нас же на втором этаже есть комната отдыха, пожалуйста, пройдите туда, там и чайники, всё. И спокойно обедайте». И как бы вот вообще сам процесс дежурства у меня был всегда на душе спокойный, спокойный, ни страха, ничего.
Он каждый вечер звонил, спрашивал: «Как дела? Как обстановка?» Часов в одиннадцать мог позвонить, мог позже позвонить. «И если что, в любое время звоните, в любое время». «Если что, мало ли что». Каждый день он приходил: «Имя-отчество, здравствуйте, как дела?» И туда, сюда. И когда уходил тоже: «Здравствуйте, как дела?»
На сцене я сравнивала, смотрела. Мне все нравится, и спектакли, и фильмы нравятся, я постоянно наблюдаю. И видимо, какие-то есть изюминки, какое-то движение глаз, рук. Я стала понимать, хотя я же никто, я профан вообще! А я стала уже замечать: здесь он так, здесь он вот так сыграл. Ой, «Диканька»... Я, понимаете, когда «Диканьку» смотрела, я хотела идти танцевать. Танцевать, играть. Хотя я же никто, я профан вообще в этом! А я уже стала замечать.
Хотя я же никто, я профан вообще в этом! А я уже стала замечать...»